Ремус тяжело шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Тут же он скинул капюшон, чтобы мадам Помфри его узнала.
- Мадам Помфри...Прошу прощения за вторжение, но... - хрипло начал Люпин и опустился на стул, так и не договорив. Ему было ужасно неудобно злоупотреблять вниманием, временем и силами мадам Помфри, но другого выхода не было. Иначе он просто погибнет где-нибудь от потери крови.
А может в самом деле как-нибудь просто остаться в Хижине и спокойно помереть, никому не мешая?... - эта мысль преследовала Ремуса ещё с самого поступления в Хогвартс. Но его всегда отговаривали, заставляли находить цели к жизни. Где эти цели теперь?
- Я не знаю что произошло... Я очнулся в Лесу. Скажите... - глаза Рема приобрели сосредоточенно-испуганное выражение.
- Серьёзные последствия есть?...

Ремус тяжело вздохнул, посмотрел на зелье и вылил его в котёл. Он и так приносит мадам Помфри слишком много хлопот...
Благо, Ремус с пятого курса учился на целителя и быстро нашёл с стеллаже мадам Помфри требуемые настойки.
Медсестра обучила его их приготовлению на будущее, когда она уже не сможет ему помочь и Люпин быстро сварил нужные зелья, залечивающие порезы и царапины.
За час большинство мелких ранок затянулось. Остались только пара порезов на спине и плечах, да рассечение на лице, с которым Рем ничего не смог поделать.
Ладно... надеюсь, это не будет опознавательным знаком для тех, кто был этой ночью в Лесу... - подумал Рем и, призвав через окно свою сумку, переоделся в чистую школьную мантию.

Слова мадам Помфри больно ударяли по всему существу Ремуса. Он готов был уже из окна прыгнуть, лишь бы этот кошмар закончился. По его вине могли быть жертвы. По его вине они испытали дикий страх и боль. По его вине девушка сейчас может навсегда распрощаться с будущим.
Я чудовище...
Проследив за мадам Помфри взглядом, Рем впал в ступор. Очнувшись, он посмотрел на часы.
Мерлин мой, что ж думаю?...
Быстро остановив кровь, текущую из рассечения на лице и взяв с собой иголку, Люпин вышел из комнаты.
/Кровати больных/

Оказавшись в Хогвартсе, Ремус одной рукой попытался поддержать Хизер, а другую вытянул в сторону, дабы самому сохранить равновесие.
Через некоторое время они были у медсестры в кабинете. В ответ на изумленный взгляд, Рем начал:
- На уроке зельеварения что-то произошло... нас с Хизер закинуло в какой-то лес...
Под внимательным взглядом медсестры, Люпин тише добавил:
- Очевидно, это было другое время... Полнолуние. Мы так и не поняли, как вернулись...
Рем хотел было ещё что-нибудь сказать, как почувствовал, как рука, до этого сжимавшая его ладонь, ослабла. Ремус резко повернулся и подхватил падающую Хизер.
Мадами Помфри засуетилась, выводя Рема с Хизер на руках в общую палату. В углу она выделила им две кровати и закрыла их ширмой - ученикам ни к чему знать, что кое-кого тут порвали оборотни.
Ремус положил Хизер на кровать, а сам подошёл к мадам Помфри.
Та глянула на него и кивнула на дверь своей комнаты.
- Вы знаете, где найти зелья, которые вам помогут. Спину я вам залечу позже. Скажите - у мисс Паркер есть укусы?
Ремус объяснил Помфри расстановку вещей и добавил:
- Последние пару часов ей становилось все хуже - помогите ей, пожалуйста... Я могу временно перебиться...
Ремус ушел в подсобку, где отыскал зелья и принялся за свои порезы, до которых мог дотянуться.
А медсестра тем временем сняла с Хизер окровавленную одежду, выбросив эти уже никому не нужные тряпки в коробку. На теле девушки была пара царапин от шипов кустов и веток, но то просто поверхностные царапины... Медсестра осмотрела след от зубов волка на руки гриффиндорки. Люпин сказал ей, что обезвредил порез, но обработать ранку всё-таки надо будет...
Ахнула медсестра, когда перевернула Хизер и увидела разодранную спину. Ладно Люпин - она привыкла, что он не может оставаться целым в полнолуние, но девушка... Помфри даже не могла ручаться, что шрамов не останется... скорей всего останутся.
Уложив Хиз поудобнее на кровати, мадам Помфри прикрыла её до пояса простыней, оставая порезы открытыми и зашла к подсобку, где Ремус как раз только закончил со своими ранами. Волшебной палочкой он остановил кровь там, куда не дотянулся с зельями.
Поставив на небольшой столик на колесах несколько склянок с зельями, Помфри захватила аптечку и набор инструментов.
- Мне понадобится ваша помощь, мистер Люпин... Порезы слишком глубокие - в них могли остаться даже не обломки, а целые когти...
Рем кивнул и, переодевшись в больничную пижаму, накинул мантию и пошел за Помфри. Сердце больно сжалось, когда он увидел, что стало со спиной Хизер. Гриффиндорец сел на стул рядом с Паркер и стал ждать указаний мадам Помфри, копающейся со столиком и расставляющей всё на нём в удобном ей порядке.
Не удержавшись, Рем протянул руку и коснулся щеки Хизер. Он был уверен - подобное испытание послано из-за того, что он такой... Если бы не он, может она бы попала куда-нибудь в более безопасное место...

Ремус не отвлекался в то время как мадам Помфри просила его останавливать кровотечение в моменты, когда она вычищала порезы. Руки делали своё дело, но сердце горело от боли за любимую. Наконец, мадам Помфри закончила и позвала его обратно, намекнув, что если ему всё-таки понадобится помощь, то пускай обратится.
Зайдя к Хизер, Рем сел у изголовья кровати на стул. Он собирался сторожить её покой, несмотря на усталость.
Через некоторое время девушка вскрикнула. Люпин поднял голову и сразу наклонился к Хиз, чтобы она почувствовала его присутствие рядом и успокаивающе коснулся рукой её щеки.
- Я здесь... всё хорошо...

Ремус взял руку гриффиндорки в свою. Очевидно, ей было очень плохо. Наверное, это и правильно - после такого вмешательства в организм.
- Тише... Мы недавно вернулись из леса, помнишь?
Почему-то душу терзало осознание того, что если бы не он и его проклятие, Хизер бы не попала в лес на полнолуние и всё бы обошлось... Привычка-вторая натура и вина теперь жгла гриффиндорца изнутри.
- Тебе оборотень разодрал спину... Мы с мадам Помфри перевязали порез, но тебе надо терпеть - рана глубокая и заживать будет долго...

Ремус качнул головой - пожимать плечами было больно.
- Я не знаю, сколько заживают такие порезы... - по себе Рем, естественно, судить не мог, потому что на нём всё заживало как на волке - быстрее, чем у людей.
- Со мной-то всё в порядке - я и раньше переносил такие порезы, так что мне привычнее... - тут Рем слукавил, потому что всем известно что к чувству боли нельзя привыкнуть.
- Мадам Помфри опасается, как бы у тебя на спине не осталось шрама...

Ремус оглянулся, но ширма закрывала ведь вид.
- Есть, конечно... Сейчас...
Встав, Ремус вышел за ширму и, прихрамывая, направился к комнате мадам Помфри. Медсестра как раз готовила какое-то зелье. Оценивающе глянув на Люпина, она отправила его обратно со словами:
- Возвращайтесь и ложитесь на вторую кровать, что стоит за ширмой. Я сейчас принесу зелье, а вам, мистер Люпин, заодно и обработаю шею...
Вернувшись, гриффиндорец снова сел на стул рядом с кроватью Хизер.
- Сейчас мадам Помфри принесет зелье... Думаю, потом всё-таки стоит поинтересоваться, почему нас забросило в другое место и время...

Рем отвел глаза.
- Ну ты же не думала, что на мне всё в момент заживет... Признаться, те оборотни меня здорово потрепали, вот и за ногу кто-то хватанул, очевидно...
Люпин с удовольствием перевел тему:
- Ну, судя по наполненности больничного крыла, ещё никто кроме нас не вернулся...
В этот момент за ширму зашла мадам Помфри.
- Мистер Люпин, будьте добры есть на соседнюю кровать...
Ремус с сожалением коснулся руки Хизер и последовал требованию медсестры.
Та поставила на тумбочку рядом с Хизер стакан с синей жидкостью.
- Выпейте, мисс Паркер... Это поможет вам заснуть без сновидений.
Сказав это, Помфри молча зашла за спину Люпина.
- Так вы говорите, немного побаливает?!... - многозначительно протянула она, осматривая рану между лопатками, оставленную зубами волка.
- Да тут же всё разорвано...
Ремус обреченно вздохнул. Похоже, снова придется терпеть...
В последующие полчаса мадам Помфри обрабатывала наиболее сильные раны гриффинюдорца в то время как он лишь жмурился и закусывал губы.
Как будто нельзя было оставить всё просто так... я же оборотень - на мне бы всё равно зажило... - подумал уставший Рем, когда мадам Помфри наложила бинты и, уложив его в постель, ушла.